Дмитрий Безотосный: «Не зря терпел до тридцати»

Интервью газете «Спорт-Экспресс в Украине»

Переплюнуть голкипера «Черноморца» в статистическом отношении в завершившемся чемпионате оказалось невозможно: Безотосный стал лучшим по количеству пропущенных мячей, а также сухих матчей. Сыграв при этом во всех 28 играх своей команды! Со всем этим набором регалий оптом и в розницу наш обозреватель и поздравил вратаря «моряков», позвонив ему в ставшую почти родной Одессу.

— Довольны самим собой в минувшем сезоне?

— Не люблю себя хвалить — зачем отнимать работу у журналистов и экспертов? (Улыбается) Моя задача простая — играть в футбол. Признали лучшим — приятно. Но повторюсь: без партнеров этого признания не случилось бы. Так что это заслуга всей команды.

— Вопрос, который почти модно задавать лауреатам в подобных номинациях: если бы тройку лучших определяли вы, кто бы это был?

— Знаете, у нас очень много хороших вратарей, а еще между нами существует корпоративная этика. При этом все понимают, что у каждого бывают черная и белая полосы, так что давайте обойдемся без фамилий.

— Что чувствует человек, которому в тридцать лет впервые приходит вызов в национальную сборную?

— Что его труд не проходит даром, что все идет своим чередом, и что он вместе с тренерами двигается в верном направлении. Да, это правда: даже в тридцать лет можно получить вызов в сборную.

— Как, кстати, вы об этом узнали?

— Пришел после тренировки, в пропущенных звонках- неизвестный номер, решил на всякий случай перенабрать. Узнать, кто и что от меня хочет: может, журналисты звонили… Но трубку по ту сторону взял администратор сборной. А потом уже наш тренер по работе с вратарями Андрей Глущенко пришел в номер с поздравлениями: мол, молодец, тебя вызвали. Ну, а у меня особых эмоций не было: пришел после тренировки уставший, так что по номеру не прыгал. Кроме того, оставалась последняя игра сезона, так что я старался не зацикливаться.

— Сыграть с Нигером вам, увы, не удалось, но каких-то позитивных впечатлений наверняка нахватались?

— Сборная — совсем другой мир. Кроме того, здесь дружный коллектив, хороший тренерский штаб. Кстати, система работы с вратарями в главной команде очень похожа на ту, что применяется у нас в клубе.

— В свое время вас немало критиковали: мол, и школы нет, и техники не хватает, да и не молодой уже… Жило ли в вас желание посрамить скептиков и доказать, что вас как-то рановато списали со счетов?

— Я не особо читаю прессу и стараюсь не обращать внимание на мнения экспертов: кто и как обо мне рассуждает. Для меня важны мои ощущения. Мне самому себе нужно было состояться и утвердиться в том, что я выбрал правильную дорогу. В некоторых командах, откровенно говоря, шансов мне не давали вообще, но я до последнего пытался доказать, что не ошибся, когда пошел в футбол, а не начал заниматься другой деятельностью.

— Тот возраст, в котором находитесь вы, для вратарей считается едва ли не идеальным. Можно ли сказать, что сейчас ваши физические кондиции и игровой опыт находятся в идеальной гармонии?

— Мне кажется, что это зависит от конкретного человека: кому-то дано раскрыться чуть раньше, кому-то — чуть позже. Тот же Акинфеев заиграл в 18 лет, но для этого необходимо доверие, нужно найти свою команду и тренера, а если это происходит не сразу, то можно подождать и до тридцати. Как, например, в моем случае…

— Капитанская повязка заставила вас изменить характер: быть жестче или, наоборот, коммуникабельнее, вырабатывать лидерские качества?

— С повязкой на руке или без нее — на поле выходит тот же самый игрок. Да, повышается ответственность. Да, нужно проявлять все вышеперечисленные качества, но это касается любого футболиста. По сути, основная бонусная опция капитана — привилегия на общение с судьями. Другое дело, что вратарю достаточно сложно бегать на чужую половину поля, чтобы поговорить с арбитром.

— Говорят, что вратарь не должен быть молчуном. Более того, желательно иметь поставленный голос и четкую дикцию. Вы над этим работаете?

— Нет. Стремление к подсказке заложена сама собой. Таким образом, ты постоянно находишься внутри игры — не расслабляешься и все контролируешь. А когда молчишь, превращаешься в зрителя. Отсюда и рождаются «бабочки».

— Большую часть сезона вы провели с тандемом центральных защитников Бергер — Фонтанельо…

— И за этими двумя чувствовал себя, как за каменной стеной. Мы были сыграны. Понимали друг друга с полужеста, досконально знали возможности каждого.

— Расстроились, когда пятеро легионеров покинули Украину?

— Понял их. Они не понимали, что происходит и боялись за свои семьи.

— Объяснить не пытались?

— Много раз. И футболисты, и руководители клуба… Но у людей здесь жили дети и жены, над ними висел страх неизвестности. Положа руку на сердце, мы и сами не ожидали, что в Одессе возможно нечто подобное.

— Была ли в этом сезоне ошибка, за которую вы себя корите?

— Думаю, да, и не одна. Но у меня есть важный принцип: все ошибки нужно побыстрее забывать и выкидывать из головы. Чтобы очистить оперативную память и избавиться от негатива.

— Говорят, что неберущихся ударов не существует, но сами вратари уверены в обратном. В этом сезоне что-нибудь такое припомните?

— Доля вины вратаря, конечно, есть в каждом эпизоде. Но иногда мы оказываемся практически бессильны. Свежий пример — гол, который мне недавно забил динамовец Макаренко. Последние минуты матча, вижу момент удара, вовремя прыгаю, тянусь, как могу, но тщетно. Все решили доли секунды и миллиметры.

— С эмоциональной точки зрения самым памятным для вас наверняка окажется выездной матч с албанским «Скендербеу»?

— Учитывая серию пенальти, он, по крайней мере, претендует на статус самого долгого в моей карьере. (Улыбается). А еще запомнились наши выезды в Эйндховен и Белград. В Голландии сильное впечатление произвели город и стадион, а в Сербии — болельщики. Когда мы с партнерами вышли на поле арены «Црвена Звезда», то, как будто попали в самый эпицентр огромного пчелиного роя. До сих пор не забуду, как фанаты балканского клуба орали до и после игры. По окончании матча мы еще час ждали, пока они разойдутся, чтобы выехать в аэропорт.

— Мне показалось, что в выездных матчах Лиги Европы вы играли значительно более уверенно, чем в домашних. Парадокс?

— Получается, что да. Если судить по результатам, то на выезде мы действительно взяли больше очков, чем дома. С чем это связано, сказать сложно. Может быть, в Одессе нам хотелось больше показать себя в атаке, зрители гнали команду вперед, но получалось далеко не все. Что же касается меня, то, может, где-то слегка перенастроился, перегорел…

— Обидно, что пропустили февральские матчи с «Лионом»?

— Честно говоря — очень. Но зато тренеры смогли проверить в деле Женю Паста, а он, нужно отдать должное, отыграл очень достойно. А вообще, все случилось совершенно внезапно. Ничто не предвещало беды, как вдруг в день первой игры разболелась голова. А в обед после отдыха температура поднялась под 37 градусов с копейками, и доктора решили не рисковать. Медосмотр показал, что у меня гайморит.

— Любой вратарь должен чувствовать конкуренцию. У вас она есть? Одно время казалось, что вы играете на безальтернативной основе…

— Не знаю. Я эту конкуренцию чувствую, и она хорошая. Жека явно не дает мне расслабиться.

— Работа с таким знаменитым антипенальтистом, как Андрей Глущенко, повысила вашу эффективность при 11-метровых?

— Вы знаете, пенальти для меня — своеобразное табу. Я не люблю о них думать, и не особо отрабатываю на тренировках. Хотя тот же Юра Мартыщук любит остаться после тренировки и поспорить с кем-нибудь из полевых игроков на шоколадку. Ему это дано, он при отражении пенальти совершенно невозмутим. А для меня куда интереснее отработать игру при штрафных или угловых ударах.

— А как же подвиги в матчах с «Црвеной Звездой» и «Скендербеу»?

— В какой-то степени — случайность. Или, если хотите, улыбка Фортуны. Просто в этот день мне повезло больше, чем игрокам, подходившим к «точке».

— Уже упомянутый выше Глущенко производит впечатление очень позитивного человека. Были ли случаи, когда вы разговаривали с наставником на повышенных тонах?

— Нет, я себе такого не позволяю. А если оказываюсь не прав в той или иной ситуации, он деликатно мне это показывает. Без криков. Для них существуют молодые ребята.

— Кто из современных голкиперов близок к вашему эталону вратарского мастерства?

— Ну, вот опять вы хотите, чтобы я называл какие-то фамилии. (Улыбается). Отвечу так: есть вратарские школы разных стран, которые нравятся мне больше или меньше. Скажем, я не в восторге от голкиперов французской Лиги 1. Они там больше играют на публику, используя вычурные кульбиты и прыжки через себя. Я не знаю, кто их так учит, но это лишнее. А вот в английской премьер-лиге киперы, наоборот, действуют очень спокойно и четко — на линии и выходах, а еще отлично вводят мяч в игру ногами или рукой. Такую надежную и аккуратную игру исповедует Андрей Саныч Глущенко. И, конечно, мы должны ему верить, а иначе, какой смысл в сотрудничестве?

www.sport-express.ua